Лица «Индустрии»: Ирина Прохорова

Выпускница программы «Режиссура» Ирина Прохорова получила Гран-при в конкурсе короткометражного кино к 125-летию МХТ им. А. П. Чехова. Призом стали съемки по неизданному сценарию Вл. И. Немировича-Данченко — «Зверёк». О том, как искать настроение театра, работать на большой площадке в доме-музее К. С. Станиславского и не сгореть от такой колоссальной ответственности, Ирина рассказала в интервью «Индустрии».

До поступления в «Индустрию» — и до сих пор — я служу в Оренбургском государственном областном драматическом театре им. М. Горького.

С профессией режиссера я была немного знакома: в нашем городе набирают актеров не каждый год, поэтому после школы я поступила на театральную режиссуру. Тогда я себя не мыслила режиссером, моя цель была стать актрисой. Спустя год мечта сбылась, и я перепоступила на актерское отделение.

В пандемию, казалось, все вокруг замерло. Появилось время остановиться и честно задать себе вопросы, куда и зачем ты идешь, что хочешь делать дальше.

К этому моменту у меня накопился материал и жизненный опыт, которыми хотелось поделиться. Я пробовала снимать клипы, собирала истории, писала небольшие сценарии. Даже успела поработать на площадке картины «Назад в степь к сарматам» Александра Прошкина. Он любит наши края и приехал с Мосфильмом снимать здесь уже третий фильм. За девять месяцев до съемок мне предложили поучаствовать в проекте не только в качестве актрисы, но и заняться подбором актеров — некоторых артистов я привлекла из нашего театра, других — из области, а какие-то колоритные лица искала в деревнях и селах. Затем ждали два месяца работы на площадке, в которых я активно участвовала.

Все это настолько меня вдохновило, я влюбилась в съемочный процесс и почувствовала, что это мое.

Начала мониторить, какие есть киношколы в стране. Я не могла бросить семью и службу в театре и искала заочное обучение режиссуре. Наткнулась на «Индустрию», где занятия проходили онлайн — этот формат мне идеально подходил.

Для поступления нужно было прислать пятиминутную короткометражку. У меня получилась социальная драма, которую я сняла за два дня и отправила в последний момент. Потом собеседование, и меня зачислили.

Учеба шла, как у всех, с определенными взлетами и падениями. Самым сложным оказалась самодисциплина. Формат обучения направлен на то, что ты сам работаешь над собой. Я себя настроила, что если я сюда пришла, то буду учиться в полную силу и ни в коем случае не стану пропускать ни одно задание.

Но несколько раз из-за личных проблем я все-таки теряла силы и порывалась все бросить. Надо отдать должное кураторам, они входили в положение, предлагали помощь и вообще работали как психологи: разговаривали, подбадривали и советовали направить в профессию все, что ты пережил и накопил.

Ты полностью организуешь процесс от начала и до конца. Даже для маленького пятиминутного этюда нужно договариваться с артистами, решать вопросы по свету и доставке реквизита на площадку. И после того, как пробуешь себя в разных ролях, понимаешь, насколько важен и тяжел труд продюсеров, операторов, монтажеров и других участников съемочного процесса.

В киношколе предложили поучаствовать в конкурсе короткометражного кино в честь 125-летия МХТ. Я не собиралась идти за победой, потому что никто не знал, какой будет приз.

Нужно было снять фильм на 125 секунд о прилете чайки с завязкой, кульминацией и финалом. А что можно успеть за две минуты? Рассказать анекдот или сделать яркий скетч, подумала я.

Я сняла коротыш в своем театре с коллегами. Нужно было успеть всех собрать в понедельник, когда в театре выходной, и решить, что делать с камерой — проката кинооборудования в нашем городе нет. Мы взяли старую камеру GoPro и придумали для нее шлем, чтобы получился эффект, как в компьютерной игре от первого лица, когда видишь свои руки и ноги.

Я уже снимала этюды, ролики на камеру с хорошей оптикой и профессиональной командой, когда мы обговаривали художественность кадров с операторами и артистами. А на «прошке» качество было, мягко говоря, не очень, даже пришлось увести фильм в черно-белый цвет.

Я отправила фильм на конкурс и забыла. Похулиганили и ладно, идем дальше. Но прошло время, мне позвонили и сказали, что фильм попал в десятку лучших. И предложили приехать в Москву.

Когда-то я мечтала блистать на московских сценах, а тут меня приглашают в МХТ с короткометражкой, где я режиссер.

Это непередаваемое чувство: я приехала на награждение с трепетом, все казалось таким магическим. Мне уже просто нравилось то, где я нахожусь и с кем, я кайфовала от самого процесса. С удовольствием всех сняла на камеру и радовалась за ребят, когда их награждали, когда показывали каждую короткометражку.

Главным призом оказались съемки короткометражного фильма при поддержке цифрового видеосервиса Wink по неизданному сценарию Вл. И. Немировича-Данченко «Зверёк», который много лет лежал в музее МХТ.

Сначала я испугалась ответственности, которая на меня легла, ведь придется работать с артистами МХТ и снимать с ними фильм по сценарию Немировича-Данченко.

Я улетела домой с мыслями, как дальше жить и что делать. А потом подумала: «раз я победила и доверили, значит, так и нужно, значит, пора».

Мне прислали сценарий «Зверька». Точнее, фрагмент из пьесы на пять страниц. Когда я прочитала, повисла большая Мхатовская пауза. Я еще раз прочитала. Сразу прикинула бюджет: там и поезд XIX века, и замок, и исторические костюмы. Как вообще снимать эти пять страниц и где найти пьесу целиком?

Разгадка для меня заключалась в эпиграфе, адресованном Немировичем-Данченко к режиссеру:

«Автор мечтает о том, что режиссер найдет, наконец, средства дать на экране настроение, подобное тому, что так удачно найдено в Московском Художественном театре».

Эти слова я восприняла как послание через века и решила от них оттолкнуться. Я начала искать это настроение: изучать, когда была написана пьеса, про что она, почему ее не сняли и не поставили. Погрузилась еще глубже в историю МХТ и вдохновилась эмблемой театра. Так родилась идея сделать симбиоз «Чайки» Чехова и отрывка пьесы Немировича-Данченко.

В недалеком прошлом я занималась профессиональным спортом и могу с уверенностью сказать, что без разминки нельзя сесть на шпагат или сделать прыжок. Так и к съемкам нужно готовиться. Поэтому препродакшн я воспринимаю как разминку: чем лучше ты будешь подготовлен, тем меньше вопросов возникнет на площадке. Съемки — это результат подготовки.

Задача стояла не из легких. Сроки были очень короткие: два плотных месяца на подготовку, в том числе на написание сценария. На сами съемки отводилось три дня в августе.

Ты еще не знаешь 80% людей на площадке, не понимаешь, к кому с чем можно обратиться. Пока мы узнавали друг друга и въезжали, полетели по таймингу и не сняли две сцены. Я с ужасом поняла, что дальше тоже все плотно, а у меня три дня — и когда это снимать?

Поэтому на второй день я пришла настолько заряженная, что помимо плана мы досняли и те две сцены.

Я всегда отдавала себе отчет, что во всех процессах нужно брать всю ответственность на себя. За любую мелочь и оплошность, если что-то где-то не доглядела — вина ляжет на тебя как на режиссера. Все это еще больше подстегивало сделать хорошо и выложиться на все сто. Хотя иногда и этих ста было мало.

Артист — инструмент режиссера, которым нужно уметь управлять. Главное — понимать, что тебе от него нужно, и найти подход.

Я старалась подобрать точных артистов, которые помогли бы мне рассказать эту историю. На какие-то роли, разумеется, кастинга не было. На другие я просила прислать пробы. С кем-то пришлось сверять их расписание. Кого-то я приглашала, потому что видела их в спектакле МХТ, которые я просматривала в процессе подготовки, чтобы погрузиться в то самое «настроение» театра и познакомиться с труппой.

Я бы не делила работу с медийными или не медийными артистами, тебе как режиссеру в любом случае нужно ставить задачу. У некоторых просто больше опыта, поэтому в процессе съемок они могут виртуозно импровизировать, привнести свое и что-то предложить. Получается такой творческий обмен.

Снимать в доме-музее Станиславского решили на первой встрече. Локация нам максимально подходила: с одной стороны зритель верит, что на экране 1910-е года, а с другой можно тонко развернуть сюжет и эту атмосферу разрушить. Тем самым мы экономили на переездах, чтобы уложиться в срок съемок.

Для меня как актрисы и режиссера это место невероятное. Я походила по музею, вдохновилась, увидела сцену, где Станиславский проводил репетиции. Свои сложности здесь тоже были: мы ходили в огромных скользящих тапках во время съемок, внутрь нельзя было проносить воду. А чтобы передвинуть какой-то экспонат, нужно было приглашать ответственного человека, который подойдет и своими руками это сделает. Все это замедляло съемочный процесс.

За неделю до съемок мы репетировали, разводили сцены, подстраивались под график работы музея, в котором нельзя шуметь и идут экскурсии. К счастью, работники оказались терпеливыми.

Сейчас фильм на стадии постпродакшена: идет монтаж, озвучание, запись музыки с композитором, покраска, какие-то вещи мы утверждаем с CG-специалистами.

Когда я отсматривала первую сборку, поняла, что не хватает одной сцены. Было непросто решиться на досъем, ведь нужно снова собирать костюмы, реквизит и согласовывать график артистов. Кроме того, сменилось время года. Но я придумала художественное решение сцены, и все удалось.

Конечно же после такого мощного опыта я почувствовала, что стала сильнее. В каких-то моментах закалилась, а некоторые вещи представляла по-другому, работая на других площадках. Это был колоссальный опыт для меня, я за него очень благодарна и признательна, что судьба поставила меня в эти обстоятельства здесь и сейчас.

Я не люблю давать советы, потому что у каждого свой путь, кому-то одно хорошо, а кому-то — плохо. Нет единого правила. Если бы я давала совет самой себе десятилетней давности, то сказала бы: «Не бойся, пробуй, ошибайся, иди как можно раньше. И выкладывайся на 100%, чтобы потом знать, что ты сделала все, что могла, и выжала из себя максимум».